Неточные совпадения
Леса. — Содержимое котомки Дерсу. — Приспособленность к жизни в тайге. — Поляны Сяень-Лаза. —
Родные могилы. — Заживо погребенные. — Река Поугоу. — Барсук. — Нападение шершней. — Лекарственное растение
Певцов-итальянцев тут слышала я,
Что были тогда знамениты,
Отца моего сослуживцы, друзья
Тут были, печалью убиты.
Тут были
родные ушедших туда,
Куда я сама торопилась.
Писателей группа, любимых тогда,
Со мной дружелюбно простилась:
Тут были Одоевский, Вяземский; был
Поэт вдохновенный и милый,
Поклонник кузины, что рано почил,
Безвременно взятый
могилой,
И Пушкин тут был…
Очень понимаю, как бедная Варя утомилась душой;поблагодари ее, если мое письмо застанет вас вместе. Добрые ее строки вполне выражают состояние ее души: она за нас всех отсутствующих сострадала больной. Сходи за меня на
родную могилу, поклонись праху. Тут соединяются все наши молитвы.
В западной стороне, на горе, среди истлевших крестов и провалившихся
могил, стояла давно заброшенная униатская часовня. Это была
родная дочь расстилавшегося в долине собственно обывательского города. Некогда в ней собирались, по звону колокола, горожане в чистых, хотя и не роскошных кунтушах, с палками в руках вместо сабель, которыми гремела мелкая шляхта, тоже являвшаяся на зов звонкого униатского колокола из окрестных деревень и хуторов.
Если верить собственным словам Лавровского, он убил
родного отца, вогнал в
могилу мать, заморил сестер и братьев.
Лена очень обрадовалась, узнав, что теперь подошла новая реформа и ее отца зовут опять туда, где родилась, где жила, где любила ее мать, где она лежит в
могиле… Лена думала, что она тоже будет жить там и после долгих лет, в которых, как в синей мреющей дали, мелькало что-то таинственное, как облако, яркое, как зарница, — ляжет рядом с матерью. Она дала слово умиравшей на Песках няне, что непременно привезет горсточку
родной земли на ее
могилу на Волковом кладбище.
Он стал рассказывать о покойниках, как они, выходя из
могил, бродят до полуночи по городу, ищут, где жили, где у них остались
родные.
«Высохнет земля на
могиле моей — и забудешь ты меня, моя
родная мать! Порастет кладбище могильной травой — заглушит трава твое горе, мой старый отец. Слезы высохнут на глазах сестры моей, улетит и горе из сердца ее.
Садо с киркой и лопатой ушел с
родными копать
могилу сыну.
Через год на той же ярмарке он пел Всеслава в «Аскольдовой
могиле», к великому огорчению своих
родных, примирившихся с совершившимся фактом только после того, как он познакомил своего дядю с блестящим князем Имеретинским за обедом в придворном дощатом здании, выстроенном дворцовым ведомством специально для своего представителя, приехавшего покупать лошадей для царских конюшен.
Подколесин. Ну, брат, благодарю! Теперь я вижу всю твою услугу. Отец
родной для меня не сделал бы того, что ты. Вижу, что ты действовал из дружбы. Спасибо, брат, век буду помнить твою услугу. (Тронутый.)Будущей весною навещу непременно
могилу твоего отца.
— Хуже. Если б она умерла, то я отслужил бы не панихиду, а благодарственный молебен; слезинки бы не выронил над ее
могилою. А я любил ее! — прибавил Ижорской растроганным голосом, — да, я любил ее, как
родную дочь!
Бабушка спросила меня: заезжал ли я на отцову
могилу, кого видел из
родных в Орле и что поделывает там дядя? Я ответил на все ее вопросы и распространился о дяде, рассказав, как он разбирается со старыми «лыгендами».
И страх насильства и
могилыНе мог бы из
родных степей
Их удалить: позор цепей
Несли к ним вражеские силы!
Что это:
родное пламя давно оставленного очага или блудящий огонь над ожидающей во мраке
могилой?..
Сладкое, зовущее чувство зазвучало восторгом в душе моей:
родная сила света, того же, который родил меня, отозвалась в моем сердце и воскресила его, и я ощутил жизнь, прежнюю жизнь, в первый раз после моей
могилы.
Я видел у других
Отчизну, дом, друзей,
родных,
А у себя не находил
Не только милых душ —
могил!
Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнём в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою
могилойСлов несколько на языке
родном,
Чтоб некогда нашёл привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.
Стоит у могилки Аксинья Захаровна, ронит слезы горькие по лицу бледному, не хочется расставаться ей с новосельем милой доченьки… А отец стоит: скрестил руки, склонил голову, сизой тучей скорбь покрыла лицо его… Все
родные, подруги, знакомые стоят у
могилы, слезами обливаючись… И только что певицы келейные пропели «вечную память», Устинья над свежей
могилою новый плач завела, обращаясь к покойнице...
Я взял горсть земли и разделил: часть отдал ей в
могилу, остальное унес с собой, как солдат, уходящий в дальний и опасный поход, берет в ладанку
родную землю.
— Полно, Микеша, полно,
родной ты мой, — с навернувшимися слезами молвил Патап Максимыч… — Не поминай! Было время, да уж нет его, была у меня любимая доченька, в
могиле теперь лежит, голубушка… Не воротишь дней прошлых, Микеша… Полно ты меня сокрушать. Бог все к хорошему в здешнем свете строит, ни коему человеку не понять благостных путей его. Про него-то что хотел говорить ты? Про певуна-то нашего, про посланника архиерейского?
Односельчане покойного с сельским старостой во главе, который оказался его
родным племянником, выхлопотали у начальства дозволение перевезти гроб с его останками в село и похоронить на сельском кладбище.
Могилу они выкопали перед кладбищем, почти около тракта, оградили ее решеткой и поставили громадный деревянный крест.
На свежих
могилах своих приемных родителей, на кладбище Александро-Невской лавры помолились горячо за упокой душ усопших их приемный сын Сабиров вместе с его
родной матерью Марией Толстых.
— О, когда же я засну таким же, как и ты, сном непробудным! Здесь, здесь хотела бы я умереть, на твоей
могиле… Милосердный Господь исполнит мое моление… О, умереть, умереть… Ад, ад!.. Я испытала его здесь, на земле, я его больше не боюсь… Я хочу умереть… скорей… скорей… Сейчас… сегодня… Чего мне ждать… на что надеяться… Я проклята… проклята… Река близка… в реку… в
родной Енисей… — бессвязно бормотала она.
— После трепки-то твоей я пораздумала, и вижу, действительно, что в
могилу его свожу я… Права ты, Фимушка… Кровь из него я пью… Может и ненароком, а пью… Женщина я молодая, сильная, тоже жить хочу. Ну, да с нынешнего дня шабаш, и не пойду к нему… Выходи его, голубушка, Фимушка,
родная моя. Выходи… Сними хоть этот грех с черной души душегубицы ненасытной, как ты меня обозвала, в ножки тебе поклонюсь.